Шли, шли они и так и этак, и туда и сюда, и к сему и к оному, нетути – а надо сыскать. Вот видят стоит дом, вполовину из камня, вполовину бревенчатый и торчит стрелка царевича на самом коньке; а какой-то молодой парень машет платком на шест навязанным и стучит по крыше и кличет: «кись! кись!..»

– Что это вы делаете? спросил разыщик, кошек сзываете-чтоль?

«Нет отвечал парнек, я голубей зову: кто-то стрелять затеял в наш дон. так как бы не ушиб голубя, а у меня все турманье знатное, и еще есть между ними скакун один, боюсь как бы его не поранили!. кись! кис, кись!»

– Да полно же киськать, и поди сюда сказал разыщик, мы не голубей стрелять хотим а подстрельнуть голубку белую!.. скажи-ко дома хозяину: что вот-мол такой-то царевич пришел и желает взять в замужество его дочь любимую, так чтобы он встрел его да почествовал!

«Ах ты батюшки!» вскричал парень и полно голубей гонять; давай кричать с крыши: «сестра! сестра! Беги из саду в светлицу, да не кажись никому, жених пришел!» Сам сломя голову с крыши долой и прямо к отцу, и сказал речи разыщика.

Царевич Мирон с разыщиком сто их на дворе, тут было собаки на них… однако вышел скоро хозяин и домашние и челядь вся, собаки прочь, а хозяин с приветом тут, как тут; много говорил чего-то хорошего и попросил в хоромы к себе, вот и вошли; а девушки красные Бог весть откуда взялись они, так хором голосить и начали:

И прочее… что у них поется, а потом и отец, которого дочери еще и в глаза невидал царевич, повел такую речь:

«Царскою милостью, невидимым произволением ваша стрела стрельнула, и дошла куда следует, и куда мы с женою не ожидали, не чаяли; видно такая участь нашей дочери на роду написана… что же вам угодно возыметь от нас, благоволите выговорить!..»

Царевич спрашивает товарища: «чтоже тут, как?.. мне, аль тебе говорить?»

А тот ему: благоволите погодить! Дозвольте мне за вас толком речь повесть! И давай с стариком отцем невестиным разговаривать.

– Ну что, как у вас?.. Великаль семья, сколько с дому доходу имеется?.. Есть ли лавки, и чьи они?.. и одна ли дочь-девица, аль другая ростет, аль еще есть третья, замужняя?.. А сыновей сколько, и в разделель они?.. И как дом этот, свой ли, или на женино имя значится?.. и прочее-такое наговорил разыщик, что царевич Мирон диву дался: на что дескать человеку да все это знать!

Потом они еще колякали да мерекали. Старик оставил царевича с женой своей; «посидите-де, не обессудьте, батюшка! Дочь моя, буде вам угодно видеть ее, не может скоро придти: такая она у меня, извольте знать, стыдливая… как-то все ей робко да совестливо; так уж дозвольте время переждать; дать ей получше принарядиться, – тогда уже и явиться.»

И сказавши это старик отец пошел товарищу женихову сад показывать и везде его выводить… «Вот, говорит, это яблоня анисовая, а это, говорит, белый налив; вот на этом орешнике орехов Бог уродил нынешний год, а в прошлом все на том росли!» А там по двору поведши его, такую речь повел: «Вот как изволите заприметить, у меня все, что к дому нужно, все имеется… вот сарай для дров, вот подвал с вином, вот амбар с мукой, вот конюшня с конями моими отборными; я на них почти и не езжу, а все больше пешком хожу, да больно люблю их, затем и держу!..»

Так-то до этак, все показывая да рассказывая, обошел хозяин-старик весь двор свой, все свое угодье, с розыщиком. И тот всем остался доволен, все ладным нашел.

Между тем сидит царевич Мирон и ждет-поджидает своей невесты. Вот старик-отец воротился в покои с розыщиком, вот и невесту вывели…

Ну уж невеста-так невеста!.. нечего, смотреть любо: что твое сочное яблоко!.. бела что сметана, что алый мак румяна; волос русый, станом полная, высокая, стройная, только глазок нельзя рассмотреть, какие они, голубые или карие: она их в землю потупила… а нарядов на ней в день не переглядеть всех, и шолк, и парчи, и бархат алый, и опушки соболиные, и намисты из камней самоцветных… и всякое такое, что и оком не обнять!.. Загляделся царевич Мирон на невесту; а прочие-другие на наряды не надивуются.

Тут же дело на том и поставили. Невеста поднесла царевичу белый хлеб, злобный, крупичатый, а старик, отец её, выпил с розыщиком по чарке наливки из вина хлебного. А мать уверяла Мирона царевича, «что-де дочь её, Белонега, девушка-хозяйка, не другим чета: что-де ока сама и наливку делала и хлеб пекла!»

А розыщик с стариком-отцем, подвыпивши еще наливки лакомой, да повытянувши, за общее здоровье, вина фряжского, из за моря привезенного, порешили дело. за которым царевич пришел, и, глядь-поглядь, уж царевич с Белонегой рядышком сидят, им и миловаться-целоваться дозволено между собой… а там царевич Мирон и поведя домой свою невесту ряженую, жену суженую.

Посмотрим же теперь, что с третьим братом сталося; поглядим, что царевич Иван в это время творил!..

Идет бедняжка царевич Иван, идет потупяся, и говорит он сам селе: «Ах, ты моя доля горькая безталанная! Видно у меня век не будет жены; потерял я стрелу, видно мне век изжить одному!» И так размышляючи, все дальше да дальше царевич идет, на нут не нападет, где стрелы отыскать.

Ходит полдня царевич. Вот солнышко взошло-было высоко, да и опять опускаться начало. Царевич взошел на пригорок, посмотреть еще раз стрелы, не увидит ли; а буде нет, то воротиться-де к отцу и сказать, что женатому-де век не бывать, стрелы не отыскал! Так с этими-то мыслями взошел царевич на пригорок и посматривает… ан что-то вдали виднеется, торчит на болотной кочке, точно стрела; пустился царевич к ней бегом почти; посмотрел поближе – так и есть стрела, да и стрела его, которою он поутру стрельнул! Видит царевич стрелу, а достать нельзя: болото кругом тонкое; хочет-хочет шагнуть, ступит раз ногой, да насилу-насилу и вытащит; вот видит-де око да зуб неймет!

Взяла уж тут и вправду кручина царевича. Вот и стрелу нашел, а не выручит! как теперь придти да сказать – сыскал-де я стрелу да достать не смог! – кто поверит?.. Братья в глаза засмеют, да и другие-прочие не оставят корить… что мне делать теперь?.. (Так все вслух размышляет царевич Иван). Э!.. ладно же, буде участь такая моя, лучше смерть принять, утоплюсь здесь в болоте, а домой не вернусь на позор!

И хочет царевич в болото кинуться, но вдруг слышит – человечий голос из болота кричит: «пурр-ква? пурр-ква?»

Царевич остановился и спрашивает: – что это такое? со мной это что-ли кто раздобарывает?

Тут вылезает из болота лягушка огромная, села на задния лапки, противу Ивана царевича, уставила на него свои глаза зеленые и говорит:

«Я это, царевич, с тобою разговариваю; слышала я, что ты в болоте топиться сбираешься, я и спросила по нашему, по лягушечьи: пурр-ква! то есть: зачем, для чего это?»

– По лягушечьи я не понимаю, отвечал царевич, а вот как ты со мною заговорила по нашему, то и я могу тебе толком отвечать: стрелял я по приказанию батюшки стрелою им мне данною, и должно мне эту стрелу ему обратно принесть; так вот видишь, отыскал я эту стрелу здесь, вон она посеред болота торчит, а достать не могу; без неё же вернуться не смею домой – так что делать от беды такой, как не топиться, чтоб не видать больше света белого! Сослужи мне службу, буде ты жалостлива, достань стрелу, тогда я, пожалуй, останусь жив!

«А для чего же ты стрелял, царевич?»

– Да так-себе; тешился с братьями, кто дальше стрельнет.

«Кто же из вас стрельнул далее?»

– Видно я: вишь куда запропастил стрелу шельмовскую!

«А какая же награда будет тому из вас, кто дальше стрельнул?»

«Ну, какая награда… дадут каврижку медовую, вот и все тут».

«Лжешь, царевич!» – сказала лягушка, – «неправду говоришь: вам дан такой зарок, что кто из вас куда стрелой попадет, тот там себе и невесту берет!»

Царевич и руки растопырил от удивления.

– Ах ты, зеленоглазая!.. Да как ты это проведала?

«Малоль чего я не знаю, у нас и на болоте донощики есть. Я и больше еще слышала: твои оба брата отыскали свэи стрелы и невест себе добыли, и уже теперь они с ними у царя-родителя, один ты здесь маешься!.. И так, если хочешь ты получить стрелу, то возьми меня за себя, пусть я буду твоей невестою! а без того тебе и стрелы твоей в руках не иметь.»

– Ах, ты гадина болотная! – сказал царевич с досадою, – да с чегож ты взяла, что я буду за лягушку свататься, да где это было видано?

«Что же делать, если это небывальщина, тебе видно пришлось испытать первому!.. рассуди хорошенько: если ты и стрелу отнесешь к родителю, какой же ответ ты дашь ему? ты погрешишь против него, если солжешь, да скажешь, что невесты не нашел: ты вот и нашел невесту да взять не хотел, за то только, что безобразна она!.. а что же делать, коли тебе может на роду написано такую жену иметь!..»